Белый Лунный Свет Украл Маленькую Замену - 55 Глава

После примирения Лу Ци с мамой, им было о чём поговорить. Он взял свой
мобильный телефон и просмотрел с ней фотографии за последние четыре года. Лу
Ци не очень любил делать селфи, поэтому на его телефоне было много снимков
пейзажей и картин. В прошлом году Сяо Саньхуа и Му Наньцяо стали частыми
гостями. Мать и сын разговаривали в спальне, а Линь Чуньхэ и Му Наньцяо
болтали за чаем в гостиной. Время от времени слышался искренний смех Линь
Чуньхэ. Казалось, что атмосфера была очень гармоничной. Лу Ци и его мама
переглянулись и рассмеялись.

— Хорошо… — Лу Фаншу похлопала Лу Ци по тыльной стороне ладони и указала на
дверь. — Иди, проводи Сяо Му, ты должен хорошо о нём позаботиться, когда
приведёшь его домой. Вы оба устали после поездки сюда, так что примите душ и
ложитесь спать.

Лу Ци согласно хмыкнул и повернулся, чтобы открыть дверь. Глядя на морщинки в
уголках маминых глаз, он серьёзно сказал: «Мам, спасибо».

Спасибо вам за то, что смогли принять мои разногласия. Му Наньцяо, сидевший в
гостиной и рассказывающий что-то, увидел, как он вышел. Он встал и тихо
спросил: «Тётя собирается спать?»

— Да, ах… — Лу Ци кивнул и уже собирался попросить отца пойти отдохнуть, когда
мужчина, стоявший к нему спиной, внезапно повернул голову. Его покрасневшие
глаза напугали Лу Ци, и он в замешательстве моргнул, спросив: — Папа, что
случилось?

Линь Чуньхэ всхлипнул и встал, чтобы похлопать Лу Ци по руке. Он серьёзно
сказал: «Сынок, пожалуйста, с этого момента хорошо относись к Сяо Му…»

Лу Ци: ? ? ?

Затем Линь Чуньхэ вытер слёзы и вернулся в спальню. Он знал, что его отец был
склонен к слезам, но он не стал бы плакать без причины. Лу Ци повернулся и
посмотрел на Му Наньцяо с удивлением и любопытством. — Что ты сказал моему
отцу?

На лице Му Нанцяо было невинное выражение, хотя его лисьи глаза делали эту
невинность очень ненадёжной.

«Дядя только что сказал, что ему на самом деле не по себе. Он сказал, что моя
семья богата, и у меня на глазах происходит много хорошего. Что если я потом
передумаю, то должен расстаться без обид и не приставать к тебе, чтобы у тебя
был кто-то на стороне». Му Наньцяо сказал: «Я понимаю, почему он беспокоится».

Лу Ци немного смутился, но то, что сказал его отец, было правдой. Хотя трудно
было сказать, кто из них двоих больше пострадает, если они будут вместе, его
отец, естественно, всё равно был неравнодушен к собственному сыну.

Хотя Лу Ци всё понял, он всё равно немного смутился и прошептал: «Мой отец ещё
не знает тебя. У него немного предвзятое отношение к богатым людям. Я объясню
ему завтра…»

— Всё в порядке, я уже объяснил.

Му Наньцяо улыбнулся и понизил голос, сказав: «Я рассказал ему, как мы
познакомились и что за столько лет я превратился из забитого ребёнка во
взрослого, который может нести ответственность за свои поступки… Мне уже не
семнадцать и не восемнадцать, и за эти годы я встречал самых разных людей.
Если бы моё сердце могло быть тронуто яркой внешностью, то я был бы уже не тем
человеком, что сейчас…» На этом месте он сделал паузу. Его лисьи глаза
излучали шелковистую теплоту, глядя на Лу Ци с горячим намерением. «В мире
может быть много бабочек, но это не та, что влетела в окно, когда я был
подростком».

Он говорил так откровенно, словно бесчисленное количество раз обдумывал, как
ответить на этот тест. Его ответ был не пустыми словесными обещаниями, а
откровенным вскрытием старых ран. Было совершенно очевидно, что ответ был
идеальным. На душе у Лу Ци стало кисло, и он поднял руку, сказав: «Это
отличное объяснение. Иди сюда, я награжу тебя объятиями».

Большой лис никогда бы не отказался от конфеты, которую ему протягивают. Он
обошёл кофейный столик и подошёл, чтобы обнять Лу Ци.

— Это ты научил меня… — Он поцеловал Лу Ци в ухо и со смехом сказал: —
Искренность — это беспроигрышный вариант.

Они были в гостиной и могли говорить только шёпотом. Лу Ци встал на цыпочки,
чтобы поцеловать Му Наньцяо в ухо, и сказал: «Кажется, босс Му уже всё понял.
Пора заканчивать».

— Не хочу, — Му Наньцяо обнял его и встряхнул. — Я буду ходить в этот класс до
конца своих дней.

. . . . . . .

Это был последний день года. «Сочельник» было написано праздничными красными
буквами на календаре, и хотя основные события сочельника происходили вечером,
с самого утра в каждом доме слышались взрывы петард. Помимо хлопушек, за
дверью раздавались нарочито тихие шаги и очень приглушённые голоса. Лу Ци
протёр глаза, зевнул и повернулся в тёплых объятиях лицом к Му Наньцяо. Он
протянул руку, чтобы обнять его за тонкую талию, и в замешательстве спросил:
«Который час?..»

Му Наньцяо взглянул на свой телефон, затем наклонил голову, чтобы поцеловать
парня в лоб. “Уже половина седьмого. Ты поспи еще немного, а я пойду посмотрю,
не нужна ли помощь дяде и тете… Но Лу Ци вообще не отпускал. Он обнял Му
Наньцяо и уткнулся носом ему в грудь. “Подожди минутку, полежи немного, и мы
пойдем вместе. Иначе, если моя мама увидит, что ты встаешь, чтобы помочь, а я
остаюсь в постели, она скажет, что я ленивый…

Му Наньцяо совсем не мог сопротивляться его кокетству, поэтому ему ничего не
оставалось, кроме как лечь рядом с ним. Он обнял его и стал ласкать, словно
ребёнка.

“Почему ты сегодня проснулся так рано?” мягко спросил он. Его голос сразу
после пробуждения был глубоким и низким, очень приятным на слух, как игра на
виолончели. Было очень приятно слышать такие звуки ранним утром. Уши Лу Ци
онемели от этого звука. Он поднял руку, чтобы потереть их, и небрежно ответил:
«Вчера вечером я рано лёг спать, ах, так что, конечно, я проснулся рано. Ты
каждый день будишь меня в постели, странно, что я вообще могу встать…»

В его тоне слышалось естественное негодование. Уголки губ Му Наньцяо
приподнялись, и он со смехом сказал: «Да, я виноват».

Лу Ци закрыл глаза и пробормотал: «Никакой искренности…»

Он хотел только одного — снова вести себя бесстыдно и заставить Му Наньцяо
несколько раз столкнуться с этим. Но большого лиса так просто не одурачить, и
он не ответил. Он просто опустил голову и нежно поцеловал его. Притворившись
смущённым, он спросил: «Какой искренности хочет малыш Лу?»

Но когда Лу Ци собрался заговорить, он поцеловал эти приоткрывшиеся губы с
невероятной жестокостью. В последний день года в комнате, где Лу Ци жил с
детства до зрелых лет, они обнялись и заговорили о чём-то постороннем. Одеяло
было очень тёплым, и температура их тел смешивалась. Этой температуры было
достаточно, чтобы сгладить все перипетии этого года. За дверью было очень
шумно. Услышав, как на кухне готовят ингредиенты, они оба встали с постели и
принялись за работу, предварительно умывшись. Время от времени им звонили,
чтобы поздравить с Новым годом, в том числе поставщики Линь Чуньхэ и бывшие
коллеги Лу Фаншу. Му Наньцяо разослала большие красные конверты сотрудникам
компании, и они с радостью их вскрыли. На первый взгляд, больше всего повезло
Му Чуаньбаю. В полдень они перекусили чем-то простым. После напряжённой работы
они наконец смогли сделать перерыв, когда стемнело. Им оставалось только
дождаться времени ужина, чтобы положить подготовленные ингредиенты, и из
кастрюли уже доносился аромат того, что нужно было потушить.

— Уже несколько лет не было так оживлённо… — весело сказал Линь Чуньхэ. После
этого он о чём-то задумался и посмотрел на Му Наньцяо. — Сяо Му, а, как твои
родители празднуют Новый год? Если удобно, мы можем все вместе отпраздновать,
а.

Му Наньцяо чистил орехи для Лу Ци и положил перед ним небольшую горку
очищенных орехов. Услышав это, он улыбнулся и сказал: «Спасибо за доброту,
дядя, но это будет в следующем году. Мои родители сейчас за границей».

Лу Ци держал орешки в руках, как маленький хомячок, и ел их, хрустя, хрустя.
Раздался внезапный сигнал, и он взглянул на свой мобильный телефон на столе.

Талия прислала ему большой красный конверт. Сумма была относительно большой,
так что это был прямой перевод, а ещё там было «С Новым годом» по-русски.
Наконец, она спросила, удобно ли ему будет позвонить по видеосвязи. Они с Му
Чуаньбаем тоже хотели поздравить его родителей.

Лу Ци моргнул и посмотрел на родителей. «Это удобно?»

Линь Чуньхэ выпрямился и принял дипломатическую позу, торжественно кивнув:
«Это удобно».

Лу Ци: ……

Тот, кто не знал, мог бы подумать, что его отец собирается провести какие-то
торговые переговоры. Когда видеозвонок подключился, на экране появились Талия
и Му Чуаньбай. Талия была такой же элегантной и красивой, как всегда, в
красном платье-свитере. Она тепло поприветствовала Лу Ци. Пока родители двух
семей беседовали, Му Наньцяо вывел Лу Ци на балкон. Балкон в доме Лу Ци был
открыт, и на улице было немного холодно. Му Наньцяо закутал Лу Ци в шарф,
оставив только пару круглых глаз. В этот момент эти круглые оленьи глаза в
замешательстве смотрели на него, безмолвно спрашивая о его намерениях.

Было редкостью видеть, как взгляд Му Наньцяо на мгновение затуманился. Он
спросил Лу Ци: «Ты ещё помнишь? Если бы не эти подонки, которые появились,
когда мы жили в Садовом сообществе, я бы устроил для тебя фейерверк».

Конечно, Лу Ци вспомнил. Но не может быть, чтобы Му Наньцяо упомянула об этом
сейчас, потому что…

Вжик— Тонкое пламя прорезало тёмное зимнее небо, мерцая и поднимаясь вверх,
чтобы внезапно взорваться в небе, полном звёзд. Но это было только начало. Под
небом мерцали и расцветали всевозможные фейерверки разных цветов, слой за
слоем огненных деревьев и серебряных цветов, распускающихся ночью.

«Ого!» Глаза Лу Ци ярко сияли. Он хотел позвать родителей, чтобы они
посмотрели, но пожилая пара оживлённо беседовала с господином и госпожой Му
Чуаньбай на другом конце провода и явно не обращала на него внимания. Лу Ци
поднял голову, чтобы посмотреть. В его глазах читалась улыбка, а на левой щеке
едва заметно появилась ямочка. О чём-то задумавшись, он повернулся и посмотрел
на Му Наньцяо. — Такие масштабные и продолжительные фейерверки не разрешены в
городских районах, верно, а? Может быть, босс Му воспользовался своими
финансовыми возможностями?

Му Наньцяо негромко хмыкнул в знак согласия: «На первый взгляд, эти фейерверки
предназначены для продвижения нескольких новых проектов, запущенных группой Му
в Юньчэне, так что у них есть официальное разрешение…»

Выражение его лица было каким-то неестественным, а ресницы опущены. При
ближайшем рассмотрении в этих длинных узких лисьих глазах явно читалась
нервозность. Но внимание Лу Ци было приковано к фейерверку. Услышав его слова,
он немного расстроился из-за денег, которые он разбрасывал, как воду. Он
облокотился на перила, подперев подбородок рукой, и серьёзно наблюдал, но не
удержался и прошептал: «Разве это не стоит того, чтобы немного подождать,
ах…?»

Стоя позади него, Му Наньцяо медленно выдохнул и достал из кармана пиджака
маленькую коробочку. Он взял в руки тёмно-синюю бархатную коробочку и обнял Лу
Ци сзади. Покачивая коробочкой перед глазами Лу Ци, он прошептал: «Думаю, оно
того стоит».

Шарф соскользнул с его головы. Лу Ци посмотрел на изящную маленькую коробочку
и неуверенно спросил: «Что это?»

На самом деле он уже догадывался, что это может быть, главным образом потому,
что размер маленькой шкатулки идеально подходил для хранения металлических
украшений, имеющих особое значение.

Фейерверк всё ещё продолжался, но Лу Ци не слышал звука взрывов, потому что
его сердце билось так сильно и быстро, что отдавалось в барабанных перепонках.
Перед ним постепенно открывалась маленькая коробочка, и металл отражал
красивую дугу света. Он услышал, как Му Наньцяо спросил у него на ухо:

“Лу, детка, ты примешь этот новогодний подарок?”