Моя участь — стать цепной тварью (Новелла) - 5 Глава

— …да не в ту, а в эту сторону надобно. Что за молодёжь нынче пошла?..

Это первое, что я услышал, как только чернота спала с глаз. Где-то неподалёку
волнительно ворчал старик Моро.

— Ч…чего?

И я выразил тихое удивление, когда обнаружил себя уже в библиотеке, с силой
опирающимся на громоздкий книжный шкаф. Впрочем, понять происходящее удалось
сразу: этот шкаф уже немного сдвинулся от стены, а там виднелся знакомый мне
проём и винтовая, уходящая глубоко вниз лестница, что ведёт в катакомбы. Мы
готовились покинуть замок.

— Папа… папа…

Нескончаемые причитания старика изредка разбавлялись глухим и сбивчивым
бормотанием за моей спиной. Я обернулся через плечо — Иви сидела за одним из
столов… вернее, даже лежала поверх, спрятав лицо в рукавах платья и вздрагивая
спиной, будто ей холодно или больно. Весь её вид говорил о подобии шокового
состояния, будто она увидела что-то очень ужасающее. Если это то, о чём я
думаю… Блядь. Других слов тут просто не подберёшь.

Нет, сейчас не время думать обо всём этом. Чтобы скорбеть по мертвецам, надо
сперва самим остаться в живых. Да, верно. Так, у старика наверняка есть какой-
то план — вон как суетится возле своего рабочего стола. Жаль, мне из-за его
спины ничего не видать. Ну да ладно, у меня своя работёнка имеется — открыть
ебучий проход. Но шкаф что-то не поддаётся. Заклинил выдвижной механизм?
Блядство. Поднажми же… давай…

Есть! Пусть не полностью открыл, но протиснуться по одному вполне можно. А
большего нам и не надо, как бы сказал один… Да что со мной не так? Острить в
такой ситуации? Я реально какой-то больной ублюдок, что ли?..

— Готово, старче! Можем отчаливать или как? — быстро протиснувшись туда и
обратно для верности, я позвал Моро.

— Нет… нет, я пока не могу… мне ещё… да, вот это…

Старик коротко отмахнулся и продолжил перебирать какие-то книги и журналы, при
этом безостановочно бормоча что-то под нос, я едва разбирал его речь.

— Что вы там копаетесь? Нас же так за жопу возьмут! Валить надо! — начал я
терять терпение.

Я понятия не имел, что происходит, но навязывающиеся предположения одно краше
другого. В лучшем случае убийцы ещё расправляются со стражей и у нас есть
какое-то время. В худшем — они уже здесь. Попытался прислушаться, нет ли кого
в коридоре, но толку от этого никакого — слишком много раздражающего бубнежа
вокруг, не сосредоточиться. Дверь, к слову, завалена добротно — кто-то (скорей
всего дед со своей магией) опрокинул на неё аж три шкафа, так ещё и маленький
засов виднелся. Что ж, если только нас не удумают поджечь или кто-то не
изловчится перебраться по стене и войти в окно — мы в относительной
безопасности. Но больно заманчивы эти «если», мне это не нравится. И это
только те варианты, что мне пришли на ум сразу, а я не то чтобы великий гений
диверсий… да вообще никакой.

— Дед, ты чё там копаешься? Всё, труба дело, отступаем! Или нам всем пиз…
конец!

Всё-таки из уважения к возрасту решил обойтись без грубости. Но он меня
всерьёз начинает бесить. Ему что, все эти бумажки важнее собственной жизни?
Жизни подопечной?.. Про мою, наверное, и спрашивать не буду — и так понятно.

— Ты не понимаешь. Я не могу допустить, чтобы эти знания попали не в те руки.
Мои труды… мои многолетние труды… Я скорей сожгу себя вместе с ними, чем они
попадут в лапы каких-то… Аргх!

Под конец Моро, похоже, совсем отчаялся и в порыве гнева разметав целую кипу
записей по комнате.

— А как же девчонка? Леди Эвелин, дочь твоего господина и твоя единственная
ученица? Её ты тоже готов сжечь ради своих ебучих бумажек?! Совсем из ума
выжил, придурок старый?!

Стоило только подумать о девочке, как меня обуяла ярость не меньше, а то и
больше его. Как бы мне это ни нравилось, но сейчас это очень кстати — спасение
её значит и спасение меня-любимого. Я одинаково не могу обойтись без этих
двоих. И надо во что бы то ни стало вразумить старика забыть о деле всей его
жизни. Ведь нет ничего важнее своей жизни. Это же очевидно, блядь! Я здесь
один вменяемый?!

— Уходите, — глубоко вздохнув, неожиданно выпалил Моро, даже не потрудившись
обернуться на меня, а так и продолжив пялиться на свои книги.

— Дед, ты припух?! Куда я без тебя пойду?! Я здесь чужак!.. И вообще, кто меня
домой возвращать будет?!

— Я… я просто не могу… Прости меня, Георги.

Старик сгорбился, опёршись руками на стол, и странно затих, будто впав в
спячку. Он что, тоже взялся симулировать сумасшествие на пару с малявкой? Вот
уж хрен там плавал! Мне их обоих теперь за шкирку тащить прикажете? Да вы,
блядь, издеваетесь! Походу, я и впрямь здесь последний адекватный человек!

— Будем считать, что я ничего не слышал. Сперва я выволоку наружу соплячку,
потом вернусь за тобой. И если надо — пинками тебя через всё подземелье
прогоню, хрен ты старый! Ты сдохнешь только тогда, когда я тебе разрешу! Не
вздумай ничего учудить!

Последнее я уже бросил из прохода, в который с трудом протиснулся вместе с
безжизненно переставлявшей ноги Иви. Мне ещё повезло, что она хотя бы сама
идёт — я лишь придерживаю её под руку. В каком-то смысле я её всё-таки тащу,
наверное. Неважно. Главное, что нет никакого сопротивления — ей сейчас просто
на всё плевать, она больше похожа на куклу, которую дёргают за ниточки и та
послушно подчиняется. Это чревато последствиями в будущем, но сейчас — просто
идеально, а потому похуй. Просто иди и смотри под ноги, вот так…

— Так, хозяйка, сидите здесь и никуда не уходите. Вы меня слышите? Си-деть.
Здесь. Я уйти, но скоро вернуться. Ферштейн? Компренде?..

Я усадил Иви на первый подвернувшийся валун возле неприметной пещеры, откуда
мы только что вышли, и попытался достучаться до её помутнённого сознания.
Надеюсь, она меня поняла. Ну или хотя бы не в том состоянии, чтобы встать и
куда-то уйти. Девочка мне ничего не ответила, лишь подняла голову и пустым
взглядом уставилась на звёздное небо. Что ж, пусть позалипает на него, без
разницы. Только не уходи никуда, прошу. Мне ещё не хватало искать тебя по
всему лесу.

Теперь черёд деда. Я ломанулся обратно в тоннель. Только бы этот морщинистый
кусок говна ничего такого не учудил — кто бы знал, что он такой фанатик,
готовый умереть ради каких-то записей. Ебучие маги, как они меня…

— Ч-чего?.. А-а-аргх!..

Додумать мне не дал страшный грохот наверху, который очень быстро опускался
всё ниже. Пока нутро катакомб не накрыла волна непроглядной пыли, что чуть
было не сшибла меня с ног. А вот в глаза и рот пыль попасть успела — пришлось
согнуться пополам и закрыть лицо рукавами, попутно отхаркиваясь и пытаясь
вдохнуть хоть немного чистого воздуха.

На моё счастье, всё продлилось не больше 10-15 секунд. Меня всё-таки вырвало.
И только как следует отплевавшись, я разогнулся, протёр саднящие глаза и…

— Что за?.. Ох, нет… Нет-нет-нет!.. Пидорасы! Проститутки! Ебать вас всех
жёстко и со вкусом! Чтоб вы лично Сатане вылизывали мохнатые яйца, пока языки
в кровь не сотрутся!..

Я рухнул на колени, завидев вдалеке непроходимый завал. И впервые за всё время
моего пребывания здесь забился в истерике. Единственный безопасный для меня
клочок земли… Единственный человек, способный вернуть меня домой… Само моё
будущее… Всё просто превратилось в пыль и кучу камней. Я остался один на один
с этим чужеродным и жестоким миром. Так ещё и с хрупким, вредным и непригодным
ни на что балластом, от которого мне теперь ни в жизнь не избавиться. Только
если я захочу умереть. А я хочу жить. Пиздец как хочу. Я боюсь смерти.
Неизвестность всегда пугает хлеще любых монстров.

Вдоволь наоравшись и немного приведя нервы в порядок, я поднялся на ноги, утёр
лицо, развернулся и ватными ногами пошёл обратно. Навстречу той самой
неизвестности, что ждёт не дождётся, как бы меня послаще выебать. В очередной
раз.

И по возвращению к выходу из пещеры меня ждала, наверное, первая хорошая
новость: девчонка послушно сидела на месте, никуда не упиздовав. От её
безразличного вида мне почему-то стало спокойней на душе. Да, звучит странно…
если не отвратительно. Ладно, главное, что я опять спокоен и могу начать
трезво мыслить.

Перво-наперво нужно найти укрытие — почти середина осени, мы окоченеем
ночевать на открытой земле. Да и в пещере на камнях особо не поспишь. Не
говоря уже о возможных гостях, если кто-то сумел уцелеть от дедовского трах-
бабаха. У-у-у, сука…

Нет, завязывай, этим ты точно ничего не добьёшься. Думай о насущном, думай,
мать твою…

— Во я еблан… — вырвалось у меня, когда на ум наконец пришёл самый очевидный
вариант: деревня. Надо только найти ту незримую тропу и никуда не сворачивать.
Пагань, надеюсь, память меня не подведёт…

Другого варианта всё равно не было. Я деликатно поднял Иви на ноги, а затем
небрежно поволок в самую чащу, ориентируясь на память. Не знаю, что я там
вытворить успел, пока был во тьме, но всё тело помаленьку наливалось тяжестью
— я выдыхаюсь. Мне нужен отдых. Нам обоим. В идеале бы ещё и поесть, но нам
уже крупно повезёт, если просто переживём ночь.

Плутание меж деревьев и постоянное оглядывание на малейший треск или шелест
выжали из меня все соки, когда наконец вдалеке замаячил какой-то слабый свет.
Или детишки костры жгут на улице, или ещё какое-то освещение. Плевать.
Главное, что это признак цивилизации. Мы почти пришли. Не знаю, насколько там
безопасно, раз уж убийцы осмелились напасть на вполне себе охраняемую
крепость, а тут вообще деревня и даже без забора какого. Авось одну ночь
переждать удастся. А там сориентируюсь.

К слову, я только сейчас обратил внимание, что на мне давно как висит
однолямочный рюкзак — мне его дед отдал, когда я ещё был в трансе? Забавно,
что я почувствовал эти регулярные «пошлёпывания» по заднице лишь спустя добрый
час или около того. Видимо, сравнительно небольшой вес сумки стал ощутимым
только при сильной усталости. Или я просто рассеянный дебил, не исключаю.

— Ёбанный… ад…

Зря я радовался раньше времени. Оказывается, огонёк, на который я шёл, совсем
не от детского костра. Вернее, в нём углядывались какие-то сравнительно
маленькие конечности… Тьфу, блядство. Короче, посреди деревни горел, вернее,
почти уже тлел огромный костёр из человеческих тел. Кто-то лишь слегка
обгорел, а кто-то и до углей, натурально чёрные мумии. Я приготовился к тому,
что меня стошнит, но никаких позывов так и не почувствовал. Только раздражение
от запаха мясной гари.

Сама деревня, впрочем, тоже в стороне не осталась — где-то один каркас
остался, где-то ещё полыхало. Но всё одно — деревне пришёл тотальный пиздец.
Не знаю, как давно это случилось, но, по всей видимости, спасать тут особо
нечего… и некого. Хотя кто знает? Удача капризная сука, но вместе с тем
непредсказуема. Может кому и свезло схорониться во время налёта. А я почему-то
уверен, что это налёт. Вряд ли сельчане внезапно решили устроить массовый
суицид во славу каких-то местных тёмных богов… Ведь так?..

Содрогнувшись, то ли от вида пепелища, то ли просто от холода, я покрепче сжал
ладонь Иви и двинулся вглубь деревни. Нам всё ещё нужно место для сна. Как по
мне, то есть нынешнему мне, лучше уж с трупами под боком спать, чем в лесу на
радость хищникам. Олени, может, и мигрировали отсюда, а те же волки как? Вдруг
ещё водятся? И наверняка запах жареной человеченки не оставит их равнодушными,
заставит рыскать вокруг. А так, если дом целый какой найти, можно запереться и
переждать. План говно, конечно, но лучшего у меня всё равно нет.

— Т… Трой?.. — неожиданно позади послышался шёпот Иви и я обернулся.

Девчонка наконец-то вернула осмысленность взгляда и даже лицо слегка
напряглось в попытка выдать какую-то эмоцию.

Проследив за её взглядом, я мысленно выругался. Тело у самого порога дома
лежало лицом вниз, а распущенные по земле волосы всклочены и пропитаны
растёкшейся по земле кровью. Но по одной одёжке можно было понять, кто перед
нами — эта самопальная меховая безрукавка с капюшоном, пожалуй, была одна на
всю деревню. Если только Трой не успел её кому-то проиграть в покер или что у
них тут из…

Блядь, я и правда конченный мудак, если нахожу здесь поводы для шуток.
Особенно после того, как на лице Иви наконец проступила внятная эмоция —
звериный ужас. И я не преувеличиваю — девчонка в повторном шоке буквально
осела на четвереньки и подобно зверьку поползла к остывающему возлюбленному.
Она опустила голову к земле, пригладила его слизкие волосы, что-то прошептала
ему на ухо.

И затем издала такой пронзительный вопль боли и отчаянья, что меня, до этого
державшегося невозмутимо, всего передёрнуло. Даже представлять страшно, что
сейчас творится в её трещащем по швам сознании. Если прислушаться глубоко
внутрь, я даже могу прочувствовать её боль, ужас, горе… и гнев? До чего
ядерная смесь. Пожалуй, оставлю её ненадолго одну, авось ничего не случится.
Мне как-то совестно её сейчас трогать.

Я осторожно обошёл оплакивающую потерю девочку и прошёл в дом. К моему
удивлению, он почти не пострадал. Разве что царил жуткий беспорядок, вроде
побитой глиняной посуды, перевёрнутой, местами даже поломанной мебели и
разбросанных бытовых вещей с объедками съестного. И что примечательно, это не
обычный жилой дом — по размерам прихожей-гостиной больше походит на жильё
старосты, где заодно проводят сельские собрания или вроде того, не сильно
вникал в местное устройство самоуправления. Похоже, те, кто напал на деревню,
использовали это строение как перевалочный пункт для отдыха. Странно, что
налётчики не задержались. Испугались скорого подкрепления в лице стражи
местного помещика? Звучит логично. У местных из оружия разве что охотничьи
луки, может ещё косы с вилами как-то сгодятся для обороны, но против
нормальных мечей и копий, а если это оружие ещё и в руках более-менее опытных
воителей, херня полная. У деревенщин не было ни единого шанса даже против
полусотни опытных разбойников, а если те ещё были военными дезертирами — и
вообще десятка бы хватило. Наверное. Не уверен.

От размышлений меня быстро отвлёк потянувший из какой-то соседней комнаты
кисловатый запах. Я в сомнениях проследовал за ним, открыл предполагаемую
дверь… и просто застыл в проёме. Некогда жилая комната превратилась в самый
настоящий склад тел. Женских оголённых тел. Вся их одежда, как я понял, и была
разбросана в центральном помещении, где их сперва раздели, может ещё
поиздевались физически. Ну а здесь уже творилось непосредственное сексуальное
надругательство. Теперь понятно, от чего такой запах: помесь застоялого
воздуха, пота, спермы… и даже крови. Эти животные не просто насиловали — они
истязали несчастных девушек. У одной я не досчитался пальцев на руках. У
другой не было глаз… и судя по обширной корке на подбородке, тянущейся от губ
— ещё и языка. В самой куче удалось высмотреть потроха — кому-то даже вспороли
живот. Хороший тамада и конкурсы интересные… да простит меня боже за эти
мысли, но лучше я буду цинично отшучиваться, чем поеду крышей, как малявка.
Если от переживаний насчёт моего первого убийства меня худо-бедно ограждает
печать, то здесь, боюсь, и она может дать трещину. Хватит, надо запереть эту
комнату и забыть о ней. Я здесь ничего уже не сделаю.

К счастью, в доме была ещё одна жилая комната, где также успели перевернуть
всё верх дном. Кровать чем-то заляпали, даже думать не хочу чем. Пришлось
набрасывать сверху самое чистое из найденного тряпья, и всё равно вызывало
жуткое отвращение даже садиться на это безобразие. Но какой у меня выбор? Не
на полу же спать. Надо восстановить силы. Хотя бы пару часиков покемарить. А
после сразу валить отсюда.

И как только зад коснулся мягкого настила, меня тут же начало рубить. Я
завалился на подушку не раздеваясь и не разуваясь — лишняя возня. Набросил на
себя одеяло. И прежде, чем сон взял своё, перед закрытыми веками на миг
пронеслась картина увиденного пятью минутами ранее. А вернее, той части,
которую я старательно избегал не то что мыслями — зрением. И всё равно не смог
избавиться от осознания, что среди молодых и зрелых женщин оказалось несколько
ранних подростков, под стать Иви. А одна и того совсем ещё ребёнок.