Под дубом (Новелла) - 255 Глава

Пока Максимилиан смотрела на мужа, её желудок сделал кульбит. Рифтан всегда казался ужасающе спокойным, когда его гнев доходил до предела. Пока она переживала, не выйдет ли Рифтан из себя и не нападёт ли на герцога прямо здесь, принцесса Агнесс, до этого не проронившая ни слова, воскликнула:

— Ваши требования чрезмерны! Сэр Калипс, без сомнения, благородный рыцарь. Он – воин, рисковавший своей жизнью, участвуя в покорении дракона от имени герцога! Если бы вы отдали его под суд, все люди в Уедоне возложили бы вину за это на вас.

Лицо герцога покраснело от холодного, безучастного возгласа принцессы. Он посмотрел на неё налитыми кровью глазами и возразил:

— Преступник проник в мой замок и напал на безоружного меня. Когда этот факт станет известен всем, я сомневаюсь, что он станет предметом односторонней критики… — свирепый взгляд герцога снова устремился на Рифтана, и он бросил свои слова с большим негодованием:

— Не имеет значения, если меня будут критиковать. Через суд, я уверен, преступник заплатит за свои грехи. Моё решение не изменится, что бы ни случилось.

— Бессмысленно слушать эти бесконечные словоизлияния.

Рифтан, наблюдавший за жалким лицом герцога, развёл руки и медленно наклонился к столу. Он был похож на дикого зверя, готового наброситься на добычу. Почувствовав угрозу, герцог заметно вздрогнул и отступил назад. Рифтан, презрительно глядя на него, пробормотал низким, зловещим голосом:

— Я всегда считал, что иметь талант придумывать правдоподобные причины – это прекрасно. Как насчёт того, чтобы просто сказать правду? Ты меня до смерти боишься.

— Твоя самоуверенность… что за чушь ты несёшь!

— Тебя испугало моё объявление войны, — Рифтан дёрнул уголком рта и холодно произнёс:

— Похоже, ты думаешь, что будешь в безопасности, когда у меня отнимут титул лорда… Я хочу сказать тебе, что ты глубоко ошибаешься. Когда я больше не буду связан никакими обетами и клятвами, только тогда ты поймёшь, какой я чёртов безумец.

В зале мгновенно воцарилась леденящая тишина. Рифтан говорил медленно, словно тигр, загоняющий свою добычу в угол, не обращая внимания на встревоженную реакцию окружающих.

— У меня талант быть незаметным, прятаться где угодно, не издавая ни единого звука. Когда я был наёмником, я выполнял всякую невообразимо грязную работу, даже глазом не моргнув. Знаешь, что это значит? Это значит, что каждую ночь перед сном ты будешь думать о том, сможешь ли ты открыть глаза на следующий день. Когда ты проснёшься утром, первое, что ты сделаешь, это проверишь, прикреплена ли ещё твоя голова к шее. Всякий раз, выходя из замка, ты будешь оглядываться справа налево, спереди и сзади, ища, не прячусь ли я где-нибудь поблизости. Давай, лиши меня этого титула, если ты готов прожить всю жизнь в таком напряжении и страхе, герцог… — словно проверяя эффект своих слов, он посмотрел через стол на лицо герцога и медленно закончил свою речь:

— Если ты сможешь это пережить, тогда, во что бы то ни стало, попробуй и посмотри.

— Как… как ты смеешь!.. Так подло угрожать мне!..

Герцог вскочил со своего места, его лицо было бледным и испуганным. Его длинное, худое тело дрожало, словно его поразила молния. Он указал на Рифтана и громко обратился к королю:

— Его Величество, вы тоже его слышали? Какие вульгарные вещи болтает этот невежественный негодяй! Как можно говорить, что такой бесстыдный, никчёмный мальчишка, как он, является благородным рыцарем и героем?! Он опасный безумец, вот кто он! Нет необходимости даже обращаться в суд, чтобы доказать это. Он должен быть немедленно лишён своего титула и усмирён за кощунство над великим дворянством!

— Тихо! — глубокий голос короля Рубена эхом разнёсся по залу, в котором царил хаос. Он помассировал висок, как будто у него болела голова, и глубоко вздохнул:

— Вы хотите сказать, что я отправился в столь долгое путешествие только для того, чтобы увидеть этот беспорядок?

— Ваше Величество, неужели вы будете защищать то, что он сейчас говорит? Если вы не накажете его в ближайшее время!..

— Хватит! Если ты снова прервёшь мои слова, я накажу тебя за оскорбление великой королевской семьи.

Герцог Кросс неохотно сел обратно, посмотрев на Рифтана с беспомощной тревогой.

Только тогда король Рубен сурово посмотрел на рыцаря:

— Калипс, произнесённые только что тобой слова не могут быть оправданы даже мной. Как бы ты ни был зол, рыцарь не должен высказывать столь тревожные угрозы. Такие чрезмерные заявления не идут на пользу твоему положению.

— Разве герцог только что не заявил, что не намерен снимать обвинения ни при каких обстоятельствах? В таком случае, нет причин для того, чтобы я смягчал свои слова, — Рифтан откинулся на стуле и с сарказмом произнёс:

— Как только я лишусь своего титула, я перестану быть рыцарем. Это значит, что я больше не обязан буду соблюдать рыцарские правила. У наёмников есть наёмнические правила: возвращать сразу после получения[1].

Атмосфера, которую едва успокоил король Рубен, быстро снова превратилась в хаос. Герцог спросил, как посмел Рифтан запугивать его, а Услин выступил против него и, повысив голос, заявил, что именно он оскорбил Рифтана первым. Даже сдержанный Эллиот вспылил в адрес герцога. Рыцари герцога не остались в стороне, так что ситуация превратилась в полную катастрофу, как и сказал король Рубен. Не ожидалось, что столь бурная и яростная дискуссия будет прервана, поэтому Макс почувствовала, как мгновенно сжалась. Раздражённый, король Рубен вскочил со своего места:

— Эти наглые люди! Мне стоит вылить на ваши головы холодную воду, чтобы вы все опомнились! Разве вы не видите, что между вами сидит король! — он сильно ударил по столу.

Макс с тревогой смотрела на него, опасаясь, что король, устав от грубости своих подданных, откажется от посредничества по примирению сторон. Однако король проявил удивительное терпение. Он подошёл к окну, посмотрел на бледное зимнее небо, затем повернулся и посмотрел на них с умиротворённым выражением лица.

— Будет невозможно говорить, когда все вы будете находиться в одном месте. Я буду говорить с каждым из вас отдельно. Сначала Калипс, начну с тебя, — объявил король с достоинством в голосе и посмотрел на герцога пронзительными взглядом:

— Герцог будет ждать в соседней комнате. Я буду признателен, если вы успокоите свои чувства, обострившиеся во время споров.

По приказу короля все они встали, оставив только Рифтана. Сначала герцог вывел за дверь четырёх рыцарей и священника, затем Макс и Услин тоже направились к выходу. Она не могла оторвать взгляд от мужа, пока дверь не закрылась. Ситуация оказалась гораздо хуже, чем ожидалось. Решимость её отца отдать Рифтана под суд оказалась жёстче, чем она предполагала, а её муж, похоже, тоже не собирался уступать. Более того, король, казалось, не имел намерения активно защищать его.

Макс озабоченно прикусила губу. Если король Рубен не вмешается, то через несколько месяцев в замке Дракиум состоится суд. Макс с тревогой подумала, будет ли у Рифтана шанс выиграть суд. Она в муках бродила по коридору, потом импульсивно погналась за отцом. Обескураженные рыцари поспешно остановили её:

— Миледи, пожалуйста, остановитесь. С этим человеком лучше не разговаривать.

— Т-только на минутку. Ненадолго… Мне ну-нужно кое-что с ним обсудить.

Они преградили ей путь, но она проскользнула мимо рыцарей и побежала к отцу. Макс остановилась перед герцогом, окружённым своими рыцарями. Его ледяной взгляд пронзил её: казалось, что даже пушинка, ползающая по земле, получит более тёплый взгляд, чем она.

Её отец яростно зарычал на неё, равнодушный и суровый:

— Наглая… с какой дерзостью ты стоишь передо мной?

Макс сделала глубокий вдох, чтобы избавиться от страха. Теперь отец больше не мог причинить ей вреда, она была Калипс, а не Кросс. Она повторила это в уме и спокойно произнесла:

— Пожалуйста… снимите обвинения.

Его это так позабавило, что он рассмеялся, словно у него не было сил злиться. Макс быстро заговорила:

— Настойчивые попытки спровоцировать подобные обвинения… не принесут вам ни-никакой существенной пользы. Напротив… вам есть что терять. Дружеские отношения с королевской семьёй, стать предметом насмешек знати… и не только это. Если вы привлечёте моего мужа к суду… я… я буду защищать его. В-всё, что вы сделали со мной… Я раскрою все зверские методы воспитания… Я обвиню в-вас!..

Она ясно видела, как глаза отца пылают от беспредельного гнева. Макс крепко держалась на дрожащих ногах. Она не могла поверить, что стоит лицом к лицу с своим отцом. Холодный пот струился по её спине от страха, что его трость полетит в её сторону, но она взяла себя в руки и посмотрела прямо в его кровавые глаза. Наконец, её отец прервал удушающую тишину:

— Попробуй и посмотри сама.

Плечи Макс сжались от его неожиданно спокойного ответа. Как будто герцог насмехался над ней, его рот искривился:

— Что бы ты ни говорила, кто тебя послушает? Жестокие методы воспитания? Ха! Чем ты собираешься это доказать? С тобой будут обращаться как с грязной сукой, которая подставила собственного отца, чтобы сговориться с мужем.

Макс с содроганием смотрела на рыцарей, окружавших её отца. Когда она смотрела на их безжалостные лица, чувство отчаяния пробирало её до костей. В конце концов, людям, работающим на её отца, было трудно встать на её сторону. Она даже сомневалась, что её собственная няня выступит свидетелем. Её отец цинично щёлкнул языком:

— В качестве аргумента предположим, что люди поверят тебе. Ты действительно думаешь, что это повлияет на результаты суда? Всё, что я делал, это прилагал все усилия, чтобы правильно воспитать свою дочь. Только Бог знает, как тяжело мне было исправлять её ужасные недостатки.

Макс была ошеломлена его дерзкими словами. Она не могла поверить в то, что услышала:

— То есть вы хотите сказать, что делали всё это… для моего же блага?

Герцог уверенно поднял голову, как будто у него не было ни капли стыда:

— Если бы я действительно намеревался издеваться над тобой, тогда зачем мне было каждый раз подвергать тебя целительной магии? Я был осторожен, чтобы не оставить на твоём теле ни единой царапины. Есть только одна причина для этого: цель моего обращения к телесным наказаниям – исправить тебя.

Она открыла рот, чтобы возразить, но была так потрясена, что не могла придумать, что сказать, и только выдавила из себя жалобный смех. Как он мог утверждать, что всё это было ради её собственного благополучия, после того как исковеркал её жизнь столькими страданиями? Герцог, с презрением смотревший на неё, поджав губы, заговорил, словно вбивая клин:

— Я изо всех сил старался сделать тебя нормальной. Если родители будут пороть своих детей, чтобы исправить их, это никогда не будет считаться преступлением.

— И вы собираетесь сделать это даже тогда, когда я уже замужем за Ри-Рифтаном? Даже отец не имеет права… прикоснуться ко мне, пока мой муж не разрешит!

Когда она закричала, словно не в силах вынести нарастающего гнева, на лбу герцога появилась глубокая морщина. Он покачал головой, как будто это было абсурдно:

— О чём ты, чёрт возьми, говоришь? Каким бы ни был результат, мне придётся заплатить всего несколько пенни в качестве компенсации, но твой муж не сможет зайти так далеко.

Не в силах больше терпеть, Эллиот шагнул вперёд, положив руку на рукоять своего меча. Несмотря на свой гнев, Макс поспешно остановила его. Если бы в этот день хоть один меч был пущен в ход в знак насилия, это привело бы к необратимой ситуации. Она посмотрела на отца, собирая в кулак остатки самообладания:

— Д-даже если вы не получите заслуженного наказания… это не будет иметь значения. Я признаюсь во всех возмутительных вещах, что вы сделали со мной. Многие люди будут винить вас за ваше лицемерие. В-вся честь семьи, которую вы считаете своей жизнью… падёт на землю. Смо-сможете ли вы вынести такой скандал? Будет ли месть… того стоить?

Вдруг послышался скрежещущий звук. Как будто герцог хотел ударить её именно в этот момент, он крепко взял свою трость в обе руки. Тут же между ними проскользнули рыцари, защищая Максимилиан. Её отец, глядя на неё словно она была отвратительной тварью, закричал, словно желая поглотить её:

— Давай! Попробуй и посмотри, как далеко ты сможешь зайти! Выставить своего отца в таком виде и самой стать посмешищем! Вот будет на что посмотреть! — он повернулся и пошёл в комнату ожидания.

Макс закрыла больные глаза. Она не могла смотреть на лица своих рыцарей. Ей было стыдно показать свою беспомощную сторону и не менее стыдно за своего отвратительного отца. Было очень бесчестно втягивать Рифтана в такую ситуацию. Она склонила голову и пошла по коридору, словно спасаясь бегством.

* * *

Беседы продолжались до поздней ночи. После того как закончился разговор с Рифтаном, состоялся разговор между герцогом и королём Рубеном, после чего диалог между ними тремя начался снова.

Примечание:

1. Как только тебе платят, ты делаешь работу. Но это применимо в любой ситуации: если кто-то бьёт тебя, ты тут же бьёшь в ответ.