Система «Спаси-Себя-Сам» для главного злодея (Новелла) - 10 Глава

Поспешно оставив человека, чью жизнь он спас с таким трудом, Шэнь Цинцю все же остался весьма доволен.

Лю Цингэ, погибший от руки своего шисюна в произведении, ныне избежал гибели с его помощью.

Удастся наладить отношения с шиди – и Шэнь Цинцю нечего будет опасаться, пускай хоть все враги соберутся на пороге его дома! И даже в том случае, если своим поступком мужчина сделал шаг назад, а план вырастить из Ло Бинхэ хорошего ученика потерпит фиаско, в качестве Лорда вершины Байчжань у Лю Цингэ доставало сил, дабы сойтись в битве с главным героем!

… …

В грот не проникал ни солнечный, ни лунный свет. Шэнь Цинцю не знал, многого ли достиг, прежде чем настал день покинуть пещеры Единства Душ.

Веки сидящего на каменной платформе мужчины оставались смежены. Он выжидал, пока энергия капля по капле разойдется по всему телу, заполнив собой каждую клетку, и лишь тогда открыл глаза.

Посвятив здесь всего себя тренировкам и медитации в течение нескольких месяцев, Шэнь Цинцю полностью подчинил духовную силу, которою обладал, подняв свои возможности на совершенно иной уровень.

Обретенное состояние избавило Шэнь Цинцю от всякой неловкости; взгляд переменился, наполнившись сиянием. Он спрыгнул с выступа, явственно ощущая, сколь легким стало тело, какими гибкими и подвижными – конечности, в противовес прежним, словно закостеневшим от старости.

Разумеется, подобные ощущения могли оказаться и лишь его собственным впечатлением, У находящегося в затворничестве, погрузившегося в медитацию мужчины появилось чувство, будто он быстро перематывает вперед видео. В романе на этот отрывок событий хватило бы и главы.

Перед отбытием Шэнь цинцю счел необходимым навестить оставшегося в другом гроте Лю Цингэ и несильно постучал о каменную стену.

Прочистив горло, Шэнь Цинцю позвал:

– Шиди, с тобой все в порядке? Я уйду первым.

Голос звучал негромко, но в полупустых пещерах разнесся эхом, и, пожелай незримый собеседник выслушать, ему хватило бы и того.

Ответа Шэнь Цинцю так и не дождался, не слишком, впрочем, об этом беспокоясь. Он уже в достаточной степени выразил свои благие (?) намерения. С порывом ветра мужчина оставил пещеры Единства Душ позади, делая шаг навстречу надвигающейся буре.

Все верно. Буря. Если подсчитать дни, как раз сейчас близилось время для следующего важного события. Сей эпизод мог по праву считаться одним из ключевых в «Пути Гордого Бессмертного демона».

Демонам удастся проникнуть в Цанцюн, поднять шум и спровоцировать беспорядочные стычки между ними и людьми.

И два основных женских персонажа романа объявятся во всеобщей суматохе, одновременно заприметив Ло Бинхэ.

Пещеры Единства Душ оставались отрезаны от внешнего мира. Внутри всегда царили тишина и спокойствие; но стоило покинуть их – и Шэнь Цинцю открылся вид на вершину Цюндин, объятую пламенем. Повсюду метались перепуганные, потерявшие способность здраво мыслить ученики, разносился звук тревожного колокола.

Шэнь Цинцю хватило и взгляда, чтобы понять: демоны уже поднялись на гору!

Говорят, лучше прийти вовремя, нежели заранее. Но он умудрился случайно заявиться в решающий момент, по самую макушку вляпавшись в творящийся хаос, едва о нем подумав.

Адепты из числа знавших или видевших Шэнь Цинцю немедленно сгрудились вокруг:

– Наставник Шэнь! Наставник, вы наконец вышли! Случилась настоящая беда – твари из царства демонов поднялись на Цюндин, тяжело ранив множество учеников!

Шэнь Цинцю, сохранив самообладание, поманил одного из говоривших к себе:

– Успокойся. Где глава школы?

Собеседник запричитал:

– Глава покинул гору, отбыв по делам. Когда б не это, демонам ни за что не представился бы шанс напасть на нас!

Его товарищ возмущенно добавил:

– Обитатели царства демонов – и впрямь презренные создания! Мало им показалось внезапной атаки, они собираются еще и обрушить Радужный Мост, соединяющий все двенадцать вершин. С Цюндин сейчас нет никакой возможности вызвать подмогу!

В целом, Шэнь Цинцю все это уже знал и поинтересовался, лишь следуя своей роли. Но мужчина закалил свои тело и дух, и, к тому же, выручил Лю Цингэ, способного сразиться даже с главным героем, а потому воодушевленно произнес:

– Не следует приходить в смятение. Наша школа Цанцюн сильна и велика, герои из поколения в поколение появляются в ней. Едва ли от демонов останутся хотя бы клочки, стоит нам приняться за них!

Ученики, тотчас обретшие в его лице опору, последовали за Шэнь Цинцю, как вагоны поезда – за локомотивом. Топчась на дороге, молодые люди напоминали безголовых мух, слепо метавшихся из стороны в сторону. Другие и вовсе не понимали, что произошло, но торопливо подтягивались к удлинявшейся веренице. Так продолжалось до тех пор, пока все они не оказались перед главным залом вершины Цюндин.

У врат находились старшие адепты школы, окружившие демонов. Из-за грядущего события сюжет требовал присутствия здесь всех учеников Цинцзин, и дети, конечно же, «по случайности» тоже оказались здесь, повстречав Шэнь Цинцю, совсем недавно вернувшегося в мир. Окинув собравшихся взглядом, первым делом он отыскал фигуру Ло Бинхэ. Как и ожидалось, тот выделялся из толпы строгостью и благородством облика.

За прошедшее время Ло Бинхэ заметно вытянулся. Теперь силуэт юноши напоминал бамбук – стройный и высокий. Черты нежного детского личика обрели заметное изящество, сделавшись весьма привлекательными.

Убедившись, что главный герой прибыл, Шэнь Цинцю успокоился и сосредоточился на противнике.

В блистающем великолепием главном зале, лежащем впереди, в причудливой атмосфере сплелись его собственные краски и сотни клубящихся сгустков демонической энергии. Там же присутствовал и лидер вторжения: девочка лет пятнадцати-шестнадцати на вид.

В глубине Души Шэнь Цинцю даже слегка разволновался: она показалась! Она, наконец, показалась!

Даже для демонов, обожающих экстравагантные наряды, облик девушки представлялся весьма необычным. Длинные черные волосы заплетены во множество тонких косичек, на светлом лице выделяются подведенные глаза и малиновые губы. Еще совсем юная, она уже сейчас обещала вырасти яркой красавицей. День выдался жаркий, и женскую фигурку покрывали лишь несколько слоев алой вуали, а запястья и лодыжки охватывали серебряные кольца, усыпанные колокольчиками, издававшими мелодичный перезвон при малейшем движении.

Босые белоснежные ступни коснулись земли. Шэнь Цинцю не сумел удержаться от еще одного взгляда на них.

Не от присущего отморозкам распутства. Просто ведь… пройти десятки тысяч ли от царства демонов босой, по рекам и горам… не болят ли ножки этой барышни?..

Но вовсе не это оставалось главным!

А то, что этой девочкой являлась первая по популярности героиня «Пути Гордого Бессмертного демона» – Священная Демонесса, Ша Хуалин.

(Ша Хуалин – 紗華鈴 – вуаль и узорный бубенчик/колокольчик.).

Девица, родившись чистокровным демоном, обладала хитростью и редкостной безжалостностью, но влюбилась в Ло Бинхэ окончательно и бесповоротно. Легко попавшись тому на крючок, она с готовностью убивала не только людей, но и собственных сородичей.

Бесцеремонность потерявшей голову Ша Хуалин не раз подвергалась критике, но читателям она пришлась по вкусу. Главному герою сложно было устоять перед столь горячей, острой на язык женщиной. Не утерпев, Шэнь Цинцю с любопытством уставился на Ло Бинхэ. Но как раз в этот момент юноша по случайности повернул голову, и взгляды их встретились. Оба замерли; ученик, казалось, собирался что-то сказать, но так и не проронил ни слова. Шэнь Цинцю ободряюще кивнул.

Радужный Мост оказался разрушен. Лорды прочих гор в это время или уже спали, или отбыли по делам; кто-то отправился за покупками, а иные ушли в затвор. Из старшего поколения здесь оказался один лишь Шэнь Цинцю, но и его присутствие заметно ободрило учеников, и многие вздохнули с облегчением. Первым крикнул Мин Фань:

– Эй, красавица! Мой мастер уже здесь, а ты по-прежнему смеешь бесчинствовать?

Люди всё прибывали. Сотни разгневанных учеников в одеяниях, демонстрирующих принадлежность к разным вершинам, попали в окружение, но с силой теснили захватчиков к залу. Несколько демонов попытались воспользоваться возможностью и прорваться, но Шэнь Цинцю не зря тренировался, с легкостью подхватив их и отшвырнув обратно к ногам предводительницы вторжения.

Ша Хуалин отличалась смекалкой и проницательностью. До этой минуты в своем высокомерии она издевалась над адептами, оказавшимися на Цюндин, ведь рядом не было никого из старшего поколения. Но ситуация обострилась, и девушка поспешила переменить тон:

– В этот раз мы прибыли на гору вовсе не для того, чтобы воевать. Моей семье стало интересно потягаться мастерством с талантами из школы Цанцюн. Любопытство совсем одолело их, вот мы и отправились сюда.

Шэнь Цинцю вымолвил, обмахиваясь веером:

– Какая любезность, какая любезность. Но хоть ты и говоришь, что заявилась обменяться опытом, отчего нужно поступать так, пока глава школы в отъезде? Зачем ломали Радужный Мост? Какая необходимость заставила ранить столько учеников? Никогда не встречал подобного соревнования.

Ша Хуалин прикусила губу, прибегнув к оружию, свойственному лишь молоденьким барышням. Отбросив волосы с лица, она промурлыкала:

– Должно быть, человек передо мной – тот, чья слава сотрясает Поднебесную, Меч Сюя, Шэнь Цинцю. Воистину, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Ваша покорная Лин-эр еще слишком молода и не сумела усмирить подчиненных. Если случившееся недоразумение снискало ваш гнев, прошу вас, будьте великодушны.

Ее речь звучала донельзя мягко, но Шэнь Цинцю ни на миг не поверил сказанному. Уж он-то был осведомлен о происходящем.

В этот раз вторжение царства демонов случилось оттого, что Ша Хуалин назначили Священной Демонессой. Ее неугасимые амбиции достигали небес, и девица планировала ворваться на первую из вершин, одним махом уничтожив всех и захватив наддверную гравированную надпись Цюндин в качестве трофея и доказательства своих успехов. Кроме того, она надеялась, что эта выходка станет наглядной демонстрацией сил царству Небожителей.

Шэнь Цинцю поинтересовался:

– Ну так что, барышня уже сделала выводы из произошедшего?

Не желая сдаватыя, Ша Хуалин возразила:

– Моя семья в шатком положении, но только потому, что у вас слишком много людей. Лин-эр не берется делать выводы.

Шэнь Цинцю оживился, чувствуя себя, как рыба в воде, и хмыкнул:

– Хм-м? И каким же образом ты желаешь сравнить, в таком случае, наши способности?

Ша Хуалин удержала на алых губах наметившуюся снисходительную улыбку и предложила вариант, звучавший, на первый взгляд, справедливо.

– Почему бы нам не выбрать по три представителя и не провести три соревновательных боя?

Идея и впрямь была неплоха. В конце концов, царства Людей и Демонов годами с трудом удерживались в равновесии, обходясь без крупных столкновений. Если адепты набросятся на Ша Хуалин и толпу ее приспешников, не исключено, что люди одержат победу. Но ее гибель демоны не оставят без внимания и не простят. Не имело смысла провоцировать серьезный конфликт; но и дать уйти вторженцам, спустив им с рук своевольный разгул на Цюндин, разумеется, никто не мог. Соревнования станут лучшим способом выяснить отношения друг с другом.

В оригинальном произведении этот небольшой эпизод оказался знаковым для сюжета, отчего Шэнь Цинцю весьма неплохо его запомнил.

Первый бой должен был состояться между Шэнь Цинцю и Старейшиной Дуби. Словно подчеркивая собственные подлые качества, главный злодей использовал исключительно

бесчестные методы для победы. Сравнение с благородным и открытым поведением Ло Бинхэ, участвовавшем в третьем матче, вызывало сильный контраст у читателя.

(Дуби – 独臂 – «Однорукий»).

Но теперь Шэнь Цинцю не собирался позориться и терять репутацию.

Молчаливый однорукий Старейшина выделялся черно-фиолетовым телом. Выслушав указания Ша Хуалин, демон шагнул вперед.

Ученики восторженно приветствовали выход Шэнь Цинцю. Зная, что Старейшина обладает некоторым достоинством, Шэнь Цинцю со смехом заметил:

– У тебя лишь одна рука, и, даже если я одержу верх, сие обернется выигрышем за счет неравных условий.

Ша Хуалин прекратила ухмыляться:

– А? Лин-эр знает отличный метод. Как насчет того… чтобы вы оторвали себе одну руку? Тогда победа не будет нечестной!

Яростные голоса послышались со всех сторон. Но Шэнь Цинцю не придал сказанному никакого значения и, слегка улыбнувшись, степенно раскрыл свой веер до конца:

– Мне и одна рука ни к чему, верно?