Туши свет (Новелла) - 2.1 Глава

Хейли, ныне прослывший голливудской сучкой и ходячей катастрофой, дебютировал
в фильме под названием «Мечты о море». В нем повествуется об убийстве в
городке неподалеку от пляжа. За исключением последних двух кадров с Хейли, в
нем не было ничего примечательного. Картина определенно была провальной.
Какой-то критик высказался о нем так: «Впервые после просмотра фильма я
подумал, что потратил время впустую». За исключением того самого критика,
фильм больше никто и не видел – настолько тот был ужасен.

Хейл обрел известность в следующей картине, «27 часов» от режиссера Плао. В ее
основу вошла история Ноа Рейкарлтона – американцы еще с любовью зовут его
Рейноа – о его похищении в детстве. Мать ребенка, популярная актриса, приводит
его с собой на работу, а завистливая коллега похищает ее сына. По сюжету, он
провел в плену двадцать семь часов и был драматично спасен. Хейли играл роль
Рейноа.

Фильм вышел успешным во многом за счет популярности Райноа и красоты Хейли.
Премьера состоялась спустя три года после инцидента. Родители Ноа, Эдгар
Рейкарлтон и Ребекка Келли, защищали сына от докучливого внимания
общественности, и в силу того, что мальчик не появлялся на публике, все
внимание досталось Хейли Ласку.

Где-то в то же время пути Хейли пересеклись с Тони Бриджетом. Тогда он был
довольно известен в своих кругах. Спустя много лет он отчетливо помнил их
первую встречу в агентстве.

Даже солнечный свет, пробивающийся сквозь большое окно, казался тусклым на
фоне сияния мальчика. Блестящие волосы цвета меда и глаза под стать водным
глубинам. Он притягивал взгляды к бледному миловидному лицу, подобному кукле,
оживленно горящими глазами. Тони не мог отвести взгляда, пока мальчик говорил.

Этот ребенок станет настоящей звездой. Бриджет в этом не сомневался. Ребенок
станет настоящей звездой. Не какой-то там посредственностью, затерявшейся в
толпе. Он станет звездой, озаряющей весь мир.

Сам мужчина не смог стать знаменитым, но был уверен в своем умении разглядеть
талант. Один только Рейноа спустя десять лет так и не оправдал его ставку –
впрочем, с популярностью проблем у него-таки не было.

Я могу взрастить этого ребенка. Тони показалось, что в его жизни наконец
появился луч надежды. «Хвала господу. Наконец-то я нашел цельный алмаз среди
пыли», – так он думал.

Единственным неучтенным недостатком оказался тот факт, что мальчишка был не
очень умен. Пришлось четырнадцать раз повторить свое имя, чтобы тот запомнил
его.

…Для Тони Бриджета это казалось мелочью. Пока он не понял, что Хейли был до
того глуп, что не мог отличить муку от героина.

«……»

Тони Бриджет, пробывший менеджером Хейли Ласка в течение шестнадцати лет,
сейчас смотрел, как мужчина пустым взглядом уставился на свое отражение. Тони
вспомнил, как когда-то давно увидел в мальчике будущую суперзвезду.

Теперь его глаза были блеклыми. О каком свете речь… Тони осознал, что принял
за алмаз осколок стекла, тот блеск оказался лишь отражением солнечных лучей.
Последние годы он был больше схож со светом фонаря посреди тумана.

Благодаря симпатичной мордашке и праздному образу жизни ему все еще
подкидывали работу. А свидетельства его безрассудного поведения то и дело
появлялись на первых полосах. Тони не планировал сделать его звездой
скандалов, но это его устраивало, ведь парень по-прежнему был популярен.

Однако последние два года никому не было дела до Хейли Ласка. Даже последний
инцидент с признанием – не будь в него замешан Рейноа, он бы даже не попал в
газеты. Так-то Хейли уже очень давно не попадал на первые страницы…

Конечно, радоваться тут особо нечему. Карьера Хейли в качестве актера, считай,
окончена. Ему хватило ума полезть к Рейноа, и без того дурная репутация упала
ниже плинтуса. С его самоубийства – или приступа – прошла неделя, но ни единая
душа его не пожалела. Люди твердили, что он вредит обществу, вот так играясь с
собственной жизнью. Казалось, весь мир на него обозлился, и пусть были те,
кому не было дела до Хейли Ласка, не сыскать было того, кто бы его любил.

«……»

Тони окинул его взглядом.

– Может… не хочешь пить? Принести воды? – спросил он Хейли, но тот так и не
повернулся к нему.

– Нет-нет, не нужно. Спасибо. Сам схожу.

Как правило, Хейли бы разозлился и начал верещать что-то вроде: «Думаешь, я
буду пить больничную воду? Купи мне бутылку Эвиан», – но он лишь с серьезным
выражением всматривался в зеркало.

«……»

Причина в амнезии? Сегодня Хейли выглядел еще мрачнее. Пусть он и растерял все
задатки актера, в силу яркой индивидуальности рядом с ним царила какая-то
агрессивная атмосфера. Но сегодня даже ее не ощущалось. Черты лица казались
грубее, как у обычного человека. Будто он мог запросто слиться со съемочной
группой. Как чистая белая бумага без цвета и запаха.

Собственно, из-за этой безмятежной атмосферы Тони Бриджет и не узнал Хейли,
когда примчался в палату, услышав о потере памяти. На долю секунды, конечно,
да и то списал это на больничную одежду. Однако ощущение, что что-то было не
так, его не покидало.

«……»

Хейли же – точнее, Мейсон в теле Хейли – продолжал вглядываться в собственное
отражение, каждый раз надеясь, что оно изменится.

Очевидно, получить пулю в голову – довольно больно. В ногу или руку тоже, но в
голову – это ощущение словами описать было крайне сложно. Длись оно дольше
секунды, вынести его было бы невозможно… Может, из-за боли тело как бы
усохло?..

Чушь, конечно. Как бы ни было больно, нельзя вот так просто очнуться
симпатичным белоручкой с иным цветом глаз и волос. Да и…

Мейсон наконец взглянул на мужчину среднего возраста и неловко улыбнулся.

Тони Бриджет. Он появился во время МРТ и представился его менеджером.

– Этот парень… То есть, я, я актер?

Учитывая телосложение, явно не спортсмен.

– Так это правда, – ошарашенно произнес Тони. – Ты в самом деле потерял
память. Ты мог забыть что угодно, ведь память у тебя скверная, но не это, – на
его глазах выступили слезы. – Даже спросонья выкрикивал: «Да ты хоть знаешь,
кто я? Я Хейли! Я звезда! Как смеешь! Ты хоть в курсе, в скольких сераиалах я
снимался?»

Мейсон понимал, что Тони не пытался его оскорбить, и на мгновение ему
захотелось признаться, что не терял память, что он другой человек, но вовремя
осекся. Он и сам не до конца осознал, что с ним произошло, как он собирается
объяснять? Пусть пока считают его сумасшедшим. Впрочем, Мейсон не был уверен,
не свихнулся ли он в самом деле.

Хейли Ласк, он же Лиз. Начал карьеру семнадцать лет назад в возрасте семи лет.
Довольно известный актер. В попытке достучаться до его памяти, Тони перечислил
все картины, в которых тот снимался.

По лицу Мейсона было ясно, что это не работает, и Тони рассказал о парочке его
выходок: как он хотел сбежать из центра реабилитации, упал и сломал ногу, как
был дважды пойман на пьяном вождении, как обкурился и нагишом бегал по улицам,
– он о многом рассказал перед тем, как дойти до истории с Рейноа. В заключении
упомянул, как тот получил сердечный приступ: что то могла быть попытка
самоубийства, или же сердце не выдержало от передозировки. Тони выдал все как
на духу.

«……»

Мейсон снова кинул взгляд на зеркало, потом на следы от игл на руках.

Это… какая-то магия? Или передовые технологии? Кто сделал это с ним? Куча
мыслей роилась в голове, вспыхивали и исчезали. Отрицать бессмысленно. Мейсон,
проживший нелегкую жизнь в Афганистане, умер и попал в тело голливудского
паршивца, флиртовавшего с Рейноа и совершившего попытку суицида. Сколько не
жмурься, перед глазами раз за разом представала новая реальность.

Ему стало немного легче, когда он приблизился к осознанию, пусть и был по-
прежнему растерян. Начал считать, что все не так уж и плохо. Нет, очень даже
неплохо.

Он казался хилым, но внешностью и ростом обделен не был. Напротив, это тело
было многим лучше прежнего. После изнуряющей бедной жизни обернуться
голливудской звездой – пусть и по большей части презираемой – неплохой
жизненный поворот. По крайней мере, здесь не было сослуживца с пистолетом и
пули в черепе.